Описание (клик - развернуть/свернуть):
Отношение к этому фильму Мела Гибсона, вызвавшему весьма разноречивые мнения ещё до своего появления на экранах, сводится, в основном, к двум противоположным позициям. Одни считают, что картина о двенадцати последних часах из жизни Иисуса Христа тенденциозна, отражая радикальные взгляды ультраконсервативного католика, который если и не винит исключительно всех иудеев и римлян в казни Сына Божьего, то склоняется к мысли об антагонизме первосвященников и того, кто дерзко объявил себя Мессией и таким образом покусился на церковную власть.

Другие же вообще не видят в данной ленте попытки интерпретации событий двухтысячелетней давности, которые якобы представлены чуть ли не в манере документального репортажа, жестокого и беспощадного, как будто бы речь идёт о каком-либо современном резком столкновении непримиримых противников, расходящихся в вопросах веры. И действительно — в некоторые моменты ловишь себя на парадоксальном ощущении, что всё это именно сейчас происходит на Ближнем Востоке. Представители иудейского духовенства и местной знати так же манипулируют толпой соплеменников, попутно шантажируя римского прокуратора Понтия Пилата угрозой бунта и обещанием донести о беспорядках самому Цезарю, словно это нынешние израильтяне с явной оглядкой на поддерживающих их американцев стараются изо всех сил установить своё полное господство на территории палестинской автономии.

Миром правит нетерпимость — так можно было бы на самом деле сформулировать главный смысл послания Мела Гибсона, которое заключено в его фильме «Страсть Христа». Ведь первоначально название ограничивалось словом «Страсть», что сильнее подчёркивало обобщённый характер страданий и испытаний, пусть и выпавших на долю конкретного человека. Иисус вовсе не случайно показан преимущественно во время непосильных мучений, бесконечных физических издевательств и умерщвления его плоти, когда кровь и раны делают человеческое тело похожим на кусок мяса, лишённого и жизни, и духа. Однако зрители, которые как бы переносятся в самое начало нашей эры, чтобы стать прямыми очевидцами истязания того, кто назвался Христом, должны причаститься этой плоти и крови, совершить вместе с ним тяжкий крестный путь, следуя в толпе по направлению к Голгофе или даже идентифицируя себя с Симоном, помогающим нести крест, а также сострадая горю Девы Марии и Марии Магдалины.

Кстати, благодаря точной и тонко исполненной монтажной перебивке в данных сценах, Гибсон развивает ранее заявленное противопоставление Мадонны и словно Антимадонны, в одежды которой кощунственно рядится Сатана, представляя собой зловещее андрогинное существо. Шествуя среди сочувствующих и простых зевак по другую сторону от Девы Марии, он в какой-то момент вдруг оказывается с ребёнком на руках, почти что в позе рафаэлевской Мадонны из Сикстинской капеллы. Но дитя поворачивается лицом — и обнаруживает свою дьявольскую сущность Антихриста. А в предшествующих эпизодах, когда ватага детей начинает преследовать Иуду Искариота, выдавшего Иисуса посланникам Каиафы, происходит, в принципе, схожая метаморфоза, которая превращает вроде бы невинных созданий в бесовское отродье, заставляя их поступать по наущению Сатаны.

Картина «Страсть Христа» вообще строится как «хроника объявленной смерти», перемежаясь короткими ретроспекциями, в которых лаконично и порой на редкость образно представлены моменты, проясняющие судьбу Иисуса Христа и отношения к нему со стороны приверженцев и противников. Но основной поединок ведётся на протяжении всего действия — от сцены в Гефсиманском саду до вознесения на небеса — между божественным предназначением и дьявольским искушением, между Добром и Злом как двумя составляющими мироздания: тем, что порождает свет и любовь, и тем, что несёт тьму и ненависть.

Вот и в сознании зрителей должно по-своему разрешиться это столкновение надмирных сил, которое приобретает в рамках эстетического конфликта напряжённый спор между мифом и реальностью, а в теологическом плане — дихотомическое соотношение религии и веры. Так ли было на самом деле, стoит ли в это верить и веровать?! Являлся ли Иисус обычным бунтарём-ниспровергателем или же Богочеловеком - Спасителем?! Произошло ли просто воплощение божества или же его очеловечивание?! Строго говоря, и христианство прошло несколько веков ожесточённого скрещения противоречивых трактовок, прежде чем оформилось в виде догматического учения, которое практически отвергает любые новые попытки своего переосмысления.

Что же касается сугубо религиозной составляющей, то фильм вполне отвечает букве католицизма, то есть в ленте присутствуют отдельные заблуждения католиков в их трактовке Евангелия. В частности, основное внимание сосредоточено на страданиях Христа как человека. Соответственно упор делается на человеческую природу Христа, на Божественную обращается мало внимания.

Мел Гибсон вторгается со «Страстью Христа» в самую сердцевину бесконечных рассуждений о природе божественного и человеческого, заставляя каждого сделать личный выбор. Собственно, все мы совершаем раз за разом (только не смеем в этом честно себе признаться!) своеобразный обряд судилища над Иисусом из Назарета, отправляя его на распятие или умывая руки, подобно Понтию Пилату, который уж точно ни в чём не был повинен, оказавшись между двух огней. Ответа на вопрос «Что есть истина?» по-прежнему не существует.

У Гибсона, Иисус — личность, которая точно знает, что он делает и зачем. И принимает последствия собственных действий на себя. До этого фильма Иисуса показывали как жертву обстоятельств, согласившуюся на абстрактные муки ради абстрактного человечества.

У Гибсона, Иисус — сам выбрал этот путь для достижения своей цели — помочь всем нам осознать, что любить друг друга необходимо, а не убивать. И если понимать Его учение буквально, то и иного пути у него, кроме как на Голгофу — просто не было. Только этот путь мог стать доказательством, подтверждением того, что любить можно, несмотря на ненависть и непонимание всех и вся вокруг. А иначе, всё его учение осталось бы лишь словами, не подтверждённые никаким реальным действием.

Только в этом случае любовь Христа становиться конкретной, воплощённой, а не пустым «философствованием о всеобщей любви». Он реально, на собственном примере подставил щёку. И в этом состоит его Духовный подвиг. Главное, что сделал Гибсон своим фильмом — он сделал страдания Иисуса в наших умах вполне конкретными, а не метафорическими. Он показывает, что Иисус их не терпел, как говориться в дурацкой народной поговорке, а он их реально принял — Гибсон показывает это в сцене с бичеванием. Потому, что вытерпеть такие муки — просто невозможно.

Смысл фильма не столько в том, что происходит на экране, сколько в том, что происходило «до» молитвы в Гефсиманском саду, то, что происходило за кадром. Поэтому для тех, кто не знает этой истории или не знаком со словом «любовь», фильм будет просто «инструкцией по пыткам». Гибсон не стал пересказывать историю в сотый раз, он лишь сделал наглядным результат. Показал её итог. И он об этом предупредил: здесь не будет описания жизни. Здесь будет её конец. Здесь будет её доказательство. И не понятна логика тех людей, которых об этом предупредили, а они сокрушаются от того, что не увидели ничего кроме наказания и казни.

Интересные факты:

Во время сцен истязаний актер Джеймс Кэвизел дважды познал, что такое удар хлыста по обнаженной плоти. Если в первый раз этот удар лишь свалил его с ног, то, получив удар во второй раз, Джеймс вывихнул кисть.

Однажды на съемках в беднягу Джеймса ударила молния, однако актер не получил абсолютно никаких увечий. Многие наблюдатели связали это событие с гневом Господа.

Когда стало известно, что фильм будет полностью на латинском и арамийском языках, Мел Гибсон заявил, что хочет убрать и субтитры. Однако позднее, по настоянию прокатчиков, субтитры все же появились. Вообще это был весьма рискованный шаг, ведь многие кинозрители США настолько избалованы, что не переваривают даже дубляж.

В сцене распятия зрители могут наблюдать настоящего Джеймса Кэвизела. Мел Гибсон решил обойтись без компьютерной анимации и воспользовался лишь помощью гримеров.

Кстати, когда Джеймс участвовал в кастинге, он был полностью уверен, что будет сниматься в фильме, посвященному виндсерфингу. Впрочем, узнав, что ему доверили роль Иисуса, не отказался.

Майя Моргенштерн, исполнившая роль матери Иисуса, во время съемок была беременна. Она тщательно скрывала эту новость от всей съемочной группы. В тот момент, когда все выяснилось, заменить актрису уже не представлялось возможным.

В первый же день показа картины во время сцены распятия потеряла сознание 56-летняя Пегги Скотт. Чуть позднее она скончалась в одной из больниц Канзаса.

Картина начинается без традиционных стартовых титров. Всю информацию о создателях можно почерпнуть лишь в финальных титрах.

Сценарий фильма был написан Мелом Гибсоном и Бенедиктом Фицджералдом на основе четырех канонических евангелий: от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна.

Все герои говорят на тех языках, на которых они говорили бы два тысячелетия назад. Иудеи, включая Христа и апостолов, говорят на арамийском, а римляне — на «вульгарной латыни».

Сцены распятия были сняты в городе Матера на юге Италии, недалеко от того места, где Пьер Паоло Пазолини снимал в 1965 году «Евангелие от Матфея».

Мел Гибсон — католик - традиционалист. Он не согласен с Ватиканом по вопросу языка, на котором должны проводиться богослужения. Гибсон считает, что только на латыни. Единственная дочь Мела Гибсона в 2002 году заявила, что желает стать монахиней.

Гибсон знал, что ему понадобятся лучшие в мире специалисты по гриму, чтобы сделать сцены бичевания и распятия как можно более реалистичными. Для съемок этих эпизодов фильма Джеймса Кэвизела ежедневно гримировали в течение семи часов.

Кэвизелу не пришлось придумывать, как изображать физические мучения — он их действительно испытывал. От многослойного грима его тело покрылось волдырями, и он не мог засыпать. Крест, который Кэвизел нес на Голгофу, не был бутафорским — он весил около 70 килограммов. Хотя съемки проходили зимой, актер был одет только в львиную шкуру. Часто ему становилось так холодно, что он не мог говорить — его замерзшее лицо приходилось отогревать, чтобы он хоть немного мог шевелить губами.

В фильме гвозди проходят сквозь ладони, на Туринской плащанице же - сквозь запястья. Гвозди сквозь ладони не держат вес тела распятого.

100 миллионов долларов из кассы фильма Гибсон пожертвовал католической церкви.

В фильме сотник Аденабер использует стремена (особенно это видно, когда лошадь поднимается на дыбы), чем нарушается исторический реализм. На самом деле римляне в первой половине I века н.э. стремян не знали.

Чтобы не показывать иудеев виновниками смерти Иисуса, в фильме опущены возгласы евреев «Кровь его на нас и на потомках наших!», которые есть в Евангелии.

Пётр, отрекаясь от Христа трижды, должен услышать пения петухов, которого в фильме нет.